Девятый [сборник] - Павел Григорьевич Кренев

человечку, да и ладно. О нем никто и не вспомнит. Сколько людей так убито… Тут, Николаша, вопрос политический! Ничего себе, совещание на уровне глав государств. Участвует представитель России, посланец Президента великого государства. Он не появляется, так как убит снайперской пулей. Совещание срывается, Россия начинает новые боевые действия, мирное соглашение накрывается мягким местом. Это же и есть главная задача западных стратегов.

Шрамко вытаращил и без того широкие украинские глаза и леденящим шепотом прошептал:

– Да, это и есть главная задача их разведки! И поверь мне, старому контрразведчику: ради выполнения этой задачи они пойдут на что угодно.

Он маленько успокоился и примирительно пробурчал:

– В общем так. Даем тебе в подкрепление десяток спецназовцев. Ребята все толковые. Они тебе мешать не будут. Рассредоточатся метрах в трехстах. Мне так спокойнее будет. Да и не только мне, сам понимаешь… А то не дай бог, боестолкновение или погоня…

Он вдруг хохотнул и сказал то, что Николаю понравилось:

– Да и жалко мне тебя, Николай Сергеевич, рубаку старого, сработались ведь. Привык я, понимаешь…

И крепко обнял Гайдамакова на прощание.

Ранним утром, когда еще не поднялось солнце, две лодки – большая и маленькая – пересекли в разных местах и в разное время реку и причалили к правому берегу. Из маленькой лодки на берег вышли Гайдамаков и Нефедов, из большой – десять экипированных для боя десантников.

Николай и Виталий в темноте пошли к своей позиции, а десантники, не доходя до нее, рассредоточились в кустах и в прибрежном лесу. Они лежали на земле, накрывшись спецнакидками «Леший». Мимо каждого можно было пройти в полуметре и ничего не заметить.

Маскировочные халаты Гайдамакова и Нефедова были оформлены мастерами из разведки одного из пехотных полков. Передняя часть – грудь, живот, локти и колени – были обшиты водонепроницаемой тканью, капюшон, спина и штанины оформлены полностью под цвета и растения местного ландшафта – из искусственной травы, листьев и даже мелких сучьев. На лицах таких же цветов маски. Можно стоять совсем близко и долго вглядываться – все равно ничего не разглядишь. Эти маскхалаты победили на дивизионном конкурсе «Лучший разведчик», и их разработчик – какой-то ефрейтор, поехал в отпуск…

Николай руками разгреб для себя неглубокую ложбину под свой рост и лег, винтовку, тоже расписанную в защитные цвета, уложил рядом, вдоль тела, накрыл ее рукой.

А лейтенант Нефедов разместился справа, метрах в десяти, чуть выше Гайдамакова. Его задача – не снайпер, его задача наблюдать за обстановкой. Его снаряжение: сильный бинокль и автомат.

Они лежали долго, много часов. В секторах их наблюдения ничего не происходило.

Прошли только два человека – пожилые мужчины. Они спустились к реке по каким-то своим делам, потом вернулись обратно, ушли в лес. Свистели и летали вокруг птахи, пробегали то тут, то там ежи. С утра, на рассвете, среди мелких кустиков видна была спинка петляющего перед дневной лежкой зайца. Потом его не стало видно: угомонился длинноухий, улегся на целый день под какой-нибудь корягой.

А потом прибежала лиса. Ее желто-красная летняя шкурка долго мелькала по откосу берега. Лиса мышковала. Занятая своим делом, она подбежала к Николаю совсем близко и вдруг остановилась. Подняла голову, насторожила ушки и глядела Николаю прямо в глаза. По крайней мере так ему показалось. Она ничего не видела, но почувствовала запах человека. «Как это так? – наверное, думала лиса. – Человека нет, а запах от него есть». Николай разглядел ее мордочку, все шерстинки и прилипший к носу маленький листик. Потом лиса резко прыгнула в сторону и убежала.

Гайдамаков знал, что Селезнев выезжает на совещание в двенадцать часов дня. Значит, пятнадцать, максимум двадцать минут первого он будет на мосту.

Это так, но вот уже одиннадцать, и нет никаких признаков, свидетельствующих о подготовке снайпера к работе. Отсюда Гайдамакову прекрасно виден лаз в бетонное кольцо, хорошо просматриваются несколько метров траншеи, но никаких движений нет.

Он прекрасно понимал, что чужой снайпер, женщина или мужчина – неважно, прекрасно осведомлен о графике и маршруте передвижения генерала Селезнева. Исходя из этого, ему не следует появляться на боевой позиции слишком рано. Сюда случайно могут забрести совсем посторонние люди – грибники, мальчишки, да мало ли кто. И такая глупость может сорвать сложнейшую операцию.

Поэтому, скорее всего, стрелок появится незадолго перед своей атакой. И сразу после выстрела быстро уйдет.

Но что такое незадолго? У каждого свое толкование этого бестолкового слова.

Вот уже половина двенадцатого. Тишина… Гайдамаков начал серьезно волноваться. Что у него, этого террориста, нервы железные?

А вдруг теракт – в другом месте, и все его расчеты, доклады – коту под хвост?

В двенадцать Нефедов прошуршал в наушниках: «Похоже, облом».

– Сиди уж, и без тебя тошно, – буркнул Николай в ответ.

И все же, в двенадцать пятнадцать, когда вот-вот должен был появиться эскорт, Гайдамаков опять навел свой прицел на дыру в бетонном кольце. Тишина.

В двенадцать семнадцать по мосту на большой скорости промчались две машины: черная «Волга» впереди и зеленая «буханка» – УАЗ сзади.

«Действительно, облом», – подумал Николай, и в ту же секунду в его прицеле черный овал бетонной дыры поменялся на другие, блекло-зеленые тона.

Перед тем как нажать спусковой крючок, Гайдамаков на сотые доли секунды разглядел поднявшееся ему навстречу и глядевшее на него женское лицо. Интуитивно, почти бессознательно, ничего не поняв, он выстрелил не в это лицо, а опустил прицел чуть ниже, туда, где начинается шея. В прицеле было видно, как снайпер в траншее упал лицом вниз.

Какое-то время Николай лежал и не двигался. Он ничего не мог понять.

– Какие наши дела, командир? – спросил его по рации Нефедов.

Николай лежал ничком и не шевелился.

Нефедов заволновался и подполз к нему вплотную. Надо было уходить к лодкам.

– Какие наши дела? – спросил он уже громче и, видя, что Гайдамаков не шевелится, легонько толкнул его в плечо.

Николай поднял с земли лицо, стянул с него маску и лейтенант увидел его глаза. Глаза, наполненные ужасом.

– Это она… – прохрипел или простонал Николай.

– Кто она? – оторопел Нефедов.

– Моя жена…

Оставив винтовку, Гайдамаков вскочил и быстро во весь рост побежал к бетонному кольцу.

Нефедов пришел к нему не сразу. Он ничего не мог понять. Куда это сорвался майор, почему он бросил свою винтовку? Зачем и куда он бежит безоружный, ведь отовсюду могут стрелять?

Какая жена, откуда она здесь взялась? Тем более что Гайдамаков совсем и не женат. Сам же рассказывал…

Держа автомат наизготовку, осматривая каждый куст, Нефедов приблизился